Анна Яремчук-Бобало: Боль не проходит, ты просто привыкаешь с ней жить

Страшнее всего на войне – потерять близкого человека. Почти в каждой украинской семье кто-то воюет и каждый день родственникам приходят трагические сообщения, что ваш сын, муж, брат, отец погиб...

• Стальной щит на колёсах: В Украине разработали лёгкий броневик для спасения жизней

Meta.ua поговорила с известной украинской актрисой театра и кино Анной Яремчук-Бобало, которую россияне сделали вдовой. Она нам рассказала, насколько сложно при такой трагедии продолжать заниматься своим делом, как помогает государство и насколько важен театр в военное время.

– Как война сказалась на работе театров и кино? Что изменилось?

– Изменилось все. Просто остановилось. Да и какое может быть кино или театр, когда где-то в 20 км от твоего дома идет колонна вражеских танков и муж говорит тебе: “Сидите эти сутки в бомбоубежище, не выдвигайтесь”. Поэтому я невероятно благодарна Закарпатскому областному театру драмы и комедии (г. Хуст), которые приняли меня к себе в семью. Я сейчас живу на два города: дом в Киеве, а репетиции и представления в Хусте. Кино тоже очень долго было на паузе, но потихоньку восстанавливается. Уже за плечами работала в полном метре, который снимался в Мюнхене, а сейчас работаю в полном метре в Украине. Ну и сериалы, конечно.

Изменилось… Знаете, честно, не могу сказать, что изменилось. Для меня все изменилось… Сейчас, когда работаю на площадке, постоянная мысль о том, сколько полезного в кино мог бы сейчас сделать мой Олег…

– Об Олеге мы еще поговорим. Сейчас популярны только военные темы или классика в почете?

– В кино, конечно, сейчас очень много военной темы. Те проекты, в которых я участвовала, так или иначе говорят о нашем настоящем, о войне, о беженцах, о нашей жизни в этих условиях.

В театре, где я сейчас работаю, преобладает классика. В начале этого сезона вышла премьера «Украденное счастье» в постановке Владимира Завальнюка, я играю Анну. Выпускаются комедии, «За двумя зайцами», например. А сейчас готовится «Укрощение строптивой» также режиссер Завальнюк. В Хусте очень много переселенцев с востока, юга нашей страны и, конечно, им хочется хоть немного отдохнуть от ужаса, а театр – это лучшее лекарство для души, по-моему.

– Интересно, как изменился зритель. Есть ли разница с тем, какой он был до войны и сейчас?

– Как я предварительно написала, наш зритель измучен ужасами войны, поэтому нуждается в позитиве. Хотя, я считаю, что и о нашем ужасном настоящем тоже не стоит забывать.

Приведу пример. В 2017 году наш театр Владимира Завальнюка «Превращение» (к сожалению, с начала полномасштабного вторжения мы не работаем в Киеве, нет финансов на аренду помещения и рекламу, чтобы был зритель), так вот, в 2017 мы выпустили премьеру моноспектакля «Лучше бы я родилась кошкой» по пьесе Неды Нежданы «Кошка на память о темени». Спектакль о беженцах из Донбасса. Спектакль очень тяжелый, эмоционально.

В Монголии на международном театральном фестивале «Saint muse 2018», проходящем под эгидой ЮНЕСКО, этот спектакль взял приз «Лучший моноспектакль». А у нас его не хотели смотреть. Говорили, что это очень болезненно (эмоционально). Не трогайте наши раны. И вот, шло время, рана затягивалась, но в середине все равно был навоз и в 2022 году этот навоз прорвал…

Поэтому, по моему мнению, мы не должны повторять ошибок, прячась под одеяло, как маленькие дети, делать вид: если я проблему не вижу, то ее не существует. Потом эта проблема новой кровавой волной посетит ваш дом.

Поэтому должно работать оружие – искусство. Мое оружие, мое искусство сейчас, к сожалению, не используется должным образом…

– Война у вас забрала близкого человека. Как трудно после этого жить? Какова цель у женщин, потерявших мужчин на войне?

- Знаете, 21 декабря 2022 года, когда в 8 утра я услышала новость о том, что мой любимый лучший, самый прекрасный Олежка в мире отдал самое дорогое, самую высокую жертву, которую может отдать человек, отдал свою жизнь за нас с вами… И тогда у меня рухнула вселенная, и я реально не знаю. Потому что мы были одно целое, мы были лучшими друзьями, а это самое важное, что может быть в отношениях. Он был моим лучшим другом, он был моей душой. И вот сейчас я хожу, знаете, наших ребят, потерявших руку, ногу, глаза, это все видно, правда, наружу.

А вот нас, женщин, которые потеряли самое дорогое, что у них есть, потеряли половину своей души, этой раны не видно. Она незаметна другим. И это гораздо сложнее, потому что ты ходишь нормальный, зажила рана, все хорошо, ты улыбаешься, и никто не видит, что у тебя внутри.

Боль не проходит. Ты просто привыкаешь с ней жить. И это неправда, что пройдет время, время лечит. Нет, не правда. Время дает просто опыт, просто умение жить этим, как живут без ноги, без руки, умение жить без половины души. И все. Но ты пытаешься, ну я, например, стараюсь искать радость, во что бы то ни стало. У меня рядом с домом лес, я радуюсь, когда иду в лес, вижу белочку, зайчика, знаете, у меня такая фантазия, у меня счастливая работа, профессия, я актриса, у меня очень хорошо развита фантазия, и поэтому я не чувствую себя одинокой. Он всегда рядом со мной, в прилетящей птичке, в бабочке, в облаке. Если я посмотрю на небо и спрошу его, Олежка, ты меня сейчас слышишь? Я обязательно увижу или сердечко, или его на белом коне, который машет мне.

– Есть ли сложность радоваться жизни в кадре или театре? Легко ли играть кого-то веселого с тяжестью на сердце?

– Сейчас уже нет. Наверное, в начале, когда только Олежик погиб, наверное, да. Но и сейчас, вы знаете, иногда меня триггерит то, что у нас ставилось очень много комедий почему-то. Хотя сама только что написала, что людям нужен праздник, это да, это правда. Но все же мне немножко болят эти комедии. Вот сейчас у нас делают "Укрощение строптивой". Ну, не знаю, немного... Мне не до комедий, скажем так, но это мне. А другим людям наоборот хочется выдохнуть.

Хотя, опять же, я сама себе противоречу, потому что в театре я смотрю только комедии. Мой любимый сериал "Друзья", он меня спасал. Я его, наверное, после смерти Олега пересмотрела раз десять уже. Вот он меня спасает. Поэтому комедия, смехотерапия – это прекрасно. Не нужно забывать о том, что мы должны еще и учить людей быть достойными своей страны. И чтобы наши дети знали свою историю, и методом искусства, методом театра, методом кино мы можем это популяризировать. Кстати, у моего Олега остался 4-серийный фильм об Украине, "Все это вселенной". Он так и не вышел. Он лежит, к сожалению, на полке. Искусство должно не только смешить, искусство должно влезать в душу, искусство должно учить.

– Согласен с вами. А государство выполняет свои обещания по выплатам?

– Выполняет. Очень тяжело, очень долго это все. И труднее всего было собирать эти документы, потому что когда ты в состоянии совершенного непонимания, что происходит, ты в состоянии какого-то сомнабулизма, и ходить, относить документы за фразу «Вас у нас много», представляете? Тогда я очень злилась, я просто орала на них. Говорю, не смейте, никогда не смейте говорить об этом. Сколько бы нас не было. Вы не имеете права. И, кстати, хотелось бы, я не знаю, как сейчас, но хотелось бы очень, чтобы с социологами, с людьми, работающими с семьями, которые потеряли самое дорогое в их жизни, чтобы, возможно, проходили какие-то мастер-классы, какие-то тренинги, чтобы они знали, как не уйти и не прыгнуть с крыши после такого. Но в плане финансов, если говорить просто чисто о финансах, то да. И государство, и Киев выполняет свое обязательство.

– Нужны ли психологи тем семьям, которые потеряли родных. Может, они уже существуют или государство их предоставляет.

– Я не обращалась к психологу. У меня как-то проходила психологическая помощь. Я же говорю, театр, оно как-то само собой. Я нормально сплю, я нормально ем, я кажусь себе нормальным человеком, мне кажется, мне не нужен психолог. Но девочки, мы общаемся, очень много нуждаются в психологах и очень много психологов помогли. Я знаю, что, по-моему, существуют и бесплатные психологи, это, наверное, даже можно в Google где-нибудь забить, посмотреть.

– И скажите несколько слов украинцам в это лихолетье.

– Мои прекрасные, лучшие в мире. Лучшие. Вы не представляете, какие вы прекрасные украинцы. Я поездила, была за границей, я была в Польше, Швеции, Испании, Италии. Для того чтобы мы сохранили себя, мои хорошие, надо дотерпеть, надо сжать зубы и придавить эту, я не знаю, как назвать эту сумасшедшую соседку, потому что нет слова для этого ужаса, для этой сумасшедшей.

Надо придавить ее! Давайте не будем оставлять нашим, не то что детям, у меня, например, у ребенка уже все одноклассники воюют. Давайте не оставлять нашим внукам, правнукам этого ужаса, давайте все-таки наконец-то сами разберемся, а для этого надо быть объединенными.
Я вас очень прошу, не забывайте, что вы самые лучшие, вы самые прекрасные. И вы должны любить себя, а не унижать себя. Наконец давайте расправим уже плечи и будем достойны наших прекрасных ребят, наших ангелов, которые отдали высшую жертву, которая может быть, отдали свою жизнь. Я очень люблю вас.

В апреле украинские беспилотники установили новый рекорд — более 83 тысяч вражеских целей уничтожено за месяц, что на 8% больше, чем в марте; эффективность ударов также выросла, сообщает командование СБС ВСУ.