Вячеслав Цымбалюк: Поехать в Крым или Мариуполь после окончания войны вряд ли получится

Четвёртый год продолжается полномасштабная война против России. Но гораздо дольше идёт информационная война с нашими восточными соседями. После 2022 года давление усилилось, но украинским журналистам удаётся давать отпор и проводить свои контратаки.

• Судья "МастерШефа" Владимир Ярославский поделился любимым способом отдыха

МЕТА продолжает серию интервью с украинскими телеведущими, которые находятся на передовой информационного фронта. Сегодня мы поговорили с ведущим программы «Факты» ICTV Вячеславом Цымбалюком: о профессии, мечте стать лётчиком и о том, как оружие заменило любовь к спорту.

-Вы уже так давно на телевидении. Сколько полных лет вы в профессии?

-Если считать от моих самых первых попыток на ТВ, то с 2002 года я начал делать свои первые сюжеты и эфиры на учебной телестудии Киевского международного университета, где я учился на факультете журналистики.

Это были “Образовательные новости”, куда я периодически делал сюжеты как репортёр, и рубрика “Этот день в истории”, где я был ведущим. Обе программы выходили на Первом национальном. Всё это происходило под руководством моих преподавателей: Ларисы Ромащенко и Натальи Мелиновской. За это я им при случае благодарен!

А первый самостоятельный путь я начал через год также на Первом национальном, но уже в “Карандаше” (телецентр на Ильенко), в международном аналитическом еженедельнике “Мир. Обзор”. Там уже была полноценная журналистская работа, и именно это стоит считать началом. Таким образом, в профессии я уже 22 года. Из них 17 лет — на ICTV.

-Это впечатляет. Но знаю, что вы в своё время хотели стать лётчиком, пойти военным путём. Не жалеете, что выбрали другую судьбу?

-Это была детская мечта. Большая, но несбыточная. Так как мой отец был лётчиком и иногда брал меня на аэродром, я с восторгом наблюдал за величием всех этих самолётов, вертолётов.

Невероятная атмосфера: взлёты и посадки самолётов, звуки реактивных двигателей, рёв моторов вертолётов и свист пропеллеров, рассеивающих воздух. И всё это с лёгкой ноткой запаха авиационного керосина в воздухе. Однако, когда я заканчивал школу в конце 90-х, советской армии уже не было, а ситуация с военной авиацией в Украине была печальной.

Один из соседей, который тогда учился в ХАИ, рассказывал, что они уже третий год ни разу даже не летали. Максимум — тренажёры. Отец тогда удивлялся, ведь когда он учился в том же Харькове на лётчика, уже на третьем курсе имел немало лётных часов на самолётах.

Словом, перспектива у этой профессии была малообещающей. Да и все вооружённые силы тогда были в плачевном состоянии. Как раз началось ядерное разоружение. Те же самолёты-носители ядерного оружия утилизировали или отдавали России. Общая картина была печальной. Жалею ли я? Учитывая войну — да. Верю, что мог бы быть полезным сейчас в Воздушных силах, кем бы я в итоге ни стал. Но это — гадание, а произошло как произошло. Поэтому сейчас делаю то, что умею лучше всего.

-Вы родились в семье военного. Как ваша семья переживает это трудное время? Могли ли вы вообще представить, что придётся пережить войну в своей жизни?

-Мой отец ушёл из жизни в 2008 году, то есть задолго до начала российского вторжения в 2014, не говоря уже о полномасштабной войне… Поэтому не знаю, как бы он это воспринял. Он — офицер, майор запаса (хоть и советской ещё армии), думаю, для него это был бы неприятный удар, ведь в России живёт немало его бывших сослуживцев.

До начала 90-х мы дружили семьями, а потом, когда разъехались по уже бывшему союзу — созванивались. С некоторыми я общался через соцсети за несколько лет до начала АТО, а теперь выясняется, что все они — наши враги. Даже если в душе они не поддерживают войну, это всё равно ничего не меняет. И я не могу исключать, что кто-то из их детей, с которыми я дружил в детстве, не имеет отношения к войне против нас. Ведь все они — дети военных, и многие пошли по стопам отцов уже в армии РФ.

Для моей мамы эта война — огромный ужас, ведь она росла в СССР, где были лозунги “Миру — мир” и всё такое, а теперь Москва и Кремль (а это чуть ли не главные символы советского союза) — направляют ракеты на Украину. Поэтому даже лучше, что она уже давно живёт в Европе (уехала после смерти отца) и не ощущает этот ежедневный ужас лично. Но украинские новости постоянно смотрит, поэтому она информационно всё это переживает и переживает за нас после каждого ночного удара.

А для моего сына и жены эта война такая, как и для всех украинцев. Ночные удары, тревоги, стрессы, недосыпание. Всё, как и у всех киевлян, которые это переживают почти каждую ночь. Весну и лето 2022 года, когда Киеву угрожала, как тогда казалось, наибольшая опасность, жена и сын провели в более тихой деревне на Житомирщине, но уже осенью вернулись. С того времени мы из Киева не уезжали.

Конечно, не верилось, что начнётся именно такая, полномасштабная война, с оккупацией, ракетными ударами, большим фронтом, значительными жертвами среди гражданских и военных. Никто не ожидал, думаю... Но история должна учить нас, что даже самые худшие и невероятные прогнозы иногда сбываются.

-Военный и информационный фронт. Можно сказать, что они оба важны? И там, и там есть герои?

-В условиях тотальной российской пропаганды и фейков и в Украине, и в Европе, и за океаном — информационная борьба крайне важна.

Яркий пример — Израиль, который стал жертвой нападения террористов 7 октября позапрошлого года. Более тысячи мирных безоружных израильтян тогда были по-зверски убиты, ещё много похищены ХАМАС и затем погибли в плену. Но почему-то многие люди во многих странах поддерживают Газу, палестинцев.

Требуют признать их независимость. И это удивляет. Ведь как и в случае с нападением России на Украину — здесь более чем очевидно, кто жертва, а кто агрессор. Израиль признал, что проиграл информационную войну, и именно поэтому Украина должна продолжать борьбу и на информационном фронте, как внутри страны, так и на международной арене.

На английском, испанском и даже русском. Потому что когда слышу упрёки, мол зачем новости, программы, каналы на русском языке? Для кого? Для русскоязычных в Европе, русскоязычных стран бывшего советского союза. Потому что если мы не будем им рассказывать правду о войне, им расскажет ложь российская пропаганда.

А что касается того, герои ли мы? Не думаю. Да, смелые, отчаянные, профессионалы — это я могу сказать о военкорах украинских медиа. Они — на передовой. В какой-то степени это тоже героизм. Но самые большие герои — наши воины, медики, спасатели, правоохранители — все, кто ежедневно реально рискует жизнью и здоровьем. А мы тут, в тылу, просто “белые воротнички”. Да, иногда приходится ехать на работу во время обстрелов, работать под ракетными ударами. Но я не считаю это героизмом. Серые военные будни в глубоком тылу.

-Интересно, вам был очень близок спорт. Во время войны продолжали следить за любимыми командами? Расскажите, за кого болеете, кроме украинцев.

-В начале войны почти перестал следить за спортом. Совсем было не до этого. Не смотрел трансляции спортивных событий. Сейчас уже немного что-то где-то просматриваю, но не прямые трансляции или записи, а больше новости и статистику, уже когда событие произошло. И в основном просто интересуюсь, чтобы не выпасть из информационного пространства. На очень поверхностном уровне, не анализирую, не интересуюсь деталями, как раньше.

Гораздо больше сейчас интересуюсь различным оружием, военной техникой, военной стратегией, анализом разных исторических событий в контексте нынешней войны, геополитикой. Это сейчас мне интереснее и важнее в том, что я делаю. Спортивные соревнования меня сейчас особо не интересуют.

За границей традиционно поддерживаю команды, где выступают наши игроки. Если всё-таки состоится переход нашего защитника Ильи Забранного в ПСЖ — это будет реально топ-трансфер! Особенно если правда, что одним из условий своего перехода Илья поставил, чтобы парижане убрали из команды российского вратаря Сафонова. И если так случится — это будет серьёзный имиджевый успех, наша маленькая победа.

-Вообще в Украине очень часто рождаются очень сильные и успешные спортсмены. У вас нет ответа, почему нам так везёт?

-Мне кажется, тут дело не в месте рождения. Человек с самого рождения не получает какой-то уникальный талант или свойства, которые автоматически сделают его чемпионом. Чтобы достичь вершины, нужно очень долго и тяжело работать. Некоторые спортсмены всю карьеру идут к цели. А кто-то так и не доходит, хотя показывает высокие результаты.

На мой взгляд, тут складывается всё вместе: воспитание, характер, работа над собой, режим, капля удачи (попасть к хорошему тренеру, или проявить себя именно на тех соревнованиях, где тебя заметят и так далее) — очень много составляющих. Если даже что-то одно из этого не сложится — успешным спортсменом вряд ли получится стать. Безусловно, Украина богата талантами, но то, что украинские спортсмены становятся чемпионами, известными в мире — демонстрирует, что у нас очень сильный характер, стремление к цели и необыкновенная мотивация. И наши воины своей несокрушимостью, выдержкой на фронте это доказывают.

-Согласен. Может быть, у вас есть какой-то забавный или интересный случай, связанный с работой. Например, во время прямого эфира или ещё что-то?

-Большинство эпизодов, которые можно назвать “забавными” — на самом деле совсем не смешные. Для меня это просто последствия моих ошибок или ошибок коллег, а за ошибки всегда стыдно, пусть даже благодаря им я набирался опыта, чтобы больше их не повторять. Вот один такой казус.

В начале работы в спортивной тематике я совсем “зелёный” поехал записывать интервью у нашего многолетнего руководителя Национального комитета спорта инвалидов Украины — Валерия Сушкевича. Перед выездом — подготовился, почитал его последние интервью, просмотрел тему, посмотрел, как он выглядит (попались крупные фото, где только его лицо). И вот я захожу к нему в кабинет с оператором, камерой — он за столом. Здороваемся. Я, вспомнив, что не стоит записывать интервью человека за столом, прошу его ВЫЙТИ и ВСТАТЬ на фоне шкафа в этом же кабинете. И тут он выезжает из-за стола на инвалидной коляске... Я был готов сквозь землю провалиться от стыда!

Извинился, конечно. Валерий Михайлович — человек чуткий — понял. Всё прошло хорошо. Но потом во время каждого мероприятия и съёмок, связанных с нашими паралимпийцами или другими спортсменами, где был Сушкевич (а таких событий было несколько десятков за время моей работы) — мне всегда невольно вспоминался этот эпизод.

-Да, на таких примерах мы и учимся. Вячеслав, вы уже придумали, что сделаете после нашей Победы?

-Конкретных планов нет. За время войны я привык, что горизонт планирования не должен быть больше нескольких недель. Всё будет зависеть от того, когда наступит победа и в каком виде это будет. Я реалист, и понимаю, что так просто поехать в Крым, Скадовск или Мариуполь сразу после окончания войны, вряд ли получится... Конечно, есть определённые планы, но говорить о них сейчас — преждевременно и неуместно.

-И скажите несколько слов всем украинцам в это трудное время.

-Как бы тяжело ни было сохранять психологический баланс, не впадайте в отчаяние, не опускайте руки, боритесь с равнодушием. Не поддавайтесь информационным качелям: никакой “зрады” нет, так же, как пока, к сожалению, нет и никакой “перемоги”.

Правда где-то посередине. Это тяжёлый период в нашей истории, и его нужно выдержать и преодолеть.

Мадонна откроет душу на Netflix: готовится сенсационный сериал о жизни поп-иконы.